Бизнес в эпоху турбулентности: на чем может заработать Дальний Восток

Фото: Правительство Приморского края

2024 год для российской экономики был годом очередных испытаний, инфляция под 10%, доллар по 110. К концу года в прогнозах экспертов, все чаще стало появляться слово «дефолт». Однако, Минэкономразвития обнадеживает: в 2025 году рост цен должен снизиться до 4,5%. Кому верить, на что надеяться, и как строить бизнес, – экспертным мнением с РБК Приморье поделился доктор экономических наук Сергей Дзюба.

– Сергей Ануфриевич, по вашим оценкам, каким для экономики России был 2024 год? Все ли ожидания оправдались, все ли прогнозы сбылись?

– Я думаю, что и на 2024, и на 2023 год прогнозы были скорее всегда плохими, потому что в турбулентные времена мы всегда ждем худшего. И скорее не оправдалось самое плохое, поэтому результаты, которые следуют задним числом, наверное, более оптимистично можно оценить, как говорится – могло быть и хуже. Вот здесь прозвучало слово «дефолт» и «ожидания инфляции». Во-первых, я не очень понимаю, что понимают под дефолтом, дефолт – это все-таки отказ от исполнения обязательств по внешним долгам, а по внешним долгам у России нет повода для дефолта от слова совсем. Возможно, идет речь о курсе доллара. С одной стороны, конечно, события по доллару были очень резкими, но они в целом соответствуют темпам инфляции. Претензии тут можно предъявлять только к тому, как это было сделано, этот дефолт был сделан негуманным образом: держали, держали, а потом – раз, и все, конечно, взбудоражились. Если бы это делалось более плавно, предсказуемо, последовательно, то, наверное, вопросов бы не вызывало. Есть инфляция, и есть просадка по доллару, это вполне разумно. Ожидания на уровне 4,5%? Я почти уверен, что этого не будет, потому что инфляционные ожидания – это такой странный предмет, его всегда формируют на уровне 4%, а в реальности на такие показатели выйти не удастся, особенно в условиях такой жесткой политики, которая тормозит не только спрос, но и предложение.

– Слушала недавно Евгения Когана, и он говорил, что в принципе, темп роста цен может снизиться, может быть не до 4,5%, но тем не менее, замедлится кредитование и вслед за ним рост цен. А вы не видите предпосылок для снижения инфляции?

– Он может и снизится, я тут соглашусь с предыдущим экспертом, но не до целевых 4,5%, это почти определенно можно говорить. Насчет кредитования: если говорить о кредитовании бизнеса, то его замедление не способствует снижению инфляции, а потребительское кредитование в России носит специфический характер. Мы в свое время его анализировали со студентами, и там структура оказалась такая: подавляющая доля потребительского кредитования – это кредиты, взятые очень платежеспособной частью населения. Это на самом деле предприниматели, которые берут потребительские кредиты, потому что им сложно брать кредиты под бизнес, им проще кредитовать бизнес через потребительский канал, и поэтому на потребительское кредитование нужно смотреть через эту линзу, там есть здоровенный кусок кредитования бизнеса.

– Что в этой ситуации будет делать Центробанк, что будет с ключевой ставкой? ЦБ продолжит ее повышать или какие-то другие механизмы найдет для регулирования?

– Он уже прекратил ее повышать.

– Но все ждут февральского повышения.

– Ну а банки, наоборот, снижают ставки по депозитам. Если судить по поведению банков, то они как раз не ждут этого повышения. Ну и волна негатива от действий Центробанка уже настолько сильна, что было бы странно с их стороны продолжать политику повышения.

– То есть вы считаете, что 21% останется еще на какое-то время?

– Я не инсайдер Центробанка, поэтому точно не могу определить логику их действий. Я высказался, исходя из общей картины – из представления, как это происходит. Но это было бы очень странно продолжать повышать.

– Если следовать этой логике, значит появляются возможности для развития бизнеса, возможности для роста рынка? Если ставки по депозитам уже начинают снижаться, значит какое-то движение начнется. Есть надежда?

– Вообще, эти ставки привели всех скорее в ступор. Ну а бизнес даже к самым жестким условиям умеет приспосабливаться самыми невероятными способами, например, через внутреннюю или горизонтальную кооперацию. Это переход к таким схемам сотрудничества, которые в том числе могут помочь бизнесу развязать финансовые узлы, которые завязались из-за жестких условий кредитования. Нет худа без добра, потому что стратегия сотрудничества более продуктивна, чем стратегия конкуренции. Я говорю о здоровом сотрудничестве, это не сговор, а то, когда бизнес выступает в разумной кооперации друг с другом. Это более продуктивные стратегии, но они требуют работы вдолгую. Они более затратны с точки зрения усилий, но более эффективны, потому что ты довольно значительно расширяешь базу своих возможностей. В этом смысле конкуренция гораздо проще – ты сам от себя зависишь и сам на себя рассчитываешь, а в сотрудничестве у тебя становится значительно больше ресурсов, значительно больше обязательств и, скажем так, связанности, но связанности положительной, то есть ты не можешь действовать злонамеренно и во вред, это уже не получится.

– Давайте на примере: о какой кооперации вы говорите? Что это может быть, в каком виде?

– Например, у меня на слуху есть кейс довольно древний, наверное, десятилетней давности. В России есть несколько фабрик-производителей матрасов, и вот у одного из этих производителей фабрика сгорела. Если сгорела фабрика, это означает – все, мы помираем, закрываемся, но тем не менее они смогли найти пути взаимодействия со своими конкурентами и на свободных мощностях конкурентов смогли разместить свои заказы на то время, пока фабрика отстраивалась. Этот кейс разбирался в журнале, тогда он назывался «Эксперт», сейчас называется «Монокль». Он очень показательный, то есть вроде бы конкуренты должны радоваться, что сгорел один из участников бизнеса, но логика пошла совершенно по другим рельсам, и этот производитель сумел сохраниться в том числе благодаря сотрудничеству со своими конкурентами. Я не говорю, что нужно обязательно идти такими путями, но бизнесу это нужно держать на заметке, это более продуктивный путь, чем простой конкурентный.

– С какими вызовами бизнес может столкнуться в 2025 году?

– Ситуация не будет сильно проще, чем в 2023-2024 годах. Тактические решения наверняка будут ситуативными, а вот стратегии, особенно дальневосточному бизнесу, нужно выстраивать, исходя из того, что Дальний Восток будет развиваться, просто по той логике, что Юго-Восточная Азия – это долгосрочный регион развития. У Дальнего Востока просто нет альтернативы, кроме как участвовать в этом долгосрочном развитии, и признаки того, что в эту сторону все пойдет просматриваются. Это и информация о планах по строительству атомных станций здесь, наверняка будет развиваться и судостроение, потому что без него никак, и глубокая переработка рыбопродукции. Исходя из того, что это стратегические пути развития, бизнес уже может искать себе ниши, чтобы быть готовым, когда это начнет массово двигаться, встроиться в потоки, потому что там всем найдется место и работа.

– Да, но как быть с санкционным давлением?

– А оно никуда не денется. Я думаю, что самое лучшее, что может случиться, это то, что самая жесткая часть санкций, те, которые вторичные, если там будет смягчение, то все остальное можно пережить.

– А оно будет?

– Нужно рассчитывать, что они останутся.

– Сейчас просто многие надеются: 20 числа у Трампа инаугурация, и все в ожидании, что возможно часть санкций будет снята, будут какие-то переговоры, и бизнес может быть вздохнет немножко полегче.

– Рассчитывать на это можно, но готовиться нужно к реальности, а в реальности это точно не произойдет быстро, потому что в одностороннем порядке, так просто никто рубильник санкционный выключать не будет, не для того его включали, за него будет борьба и торговля, и это будет долго.

– Какие преимущества у Дальнего Востока, у местного бизнеса есть перед другими регионами России?

– Мне кажется, есть один недооцененный момент. У Дальнего Востока есть очень интересная специфика – это большое количество энергетически изолированных регионов. И технологии энергоснабжения именно изолированных участков, локаций – это одна из фишек дальневосточного региона, причем в широком понимании, потому что это и Якутия, и островная часть. И вот тут [нужны] комплексные технологии, не просто отдельная панель, ветряк или еще что-то, а комплекс мер, чтобы изолированный регион получился энергоэффективным. Это и работа с теплопотерями, это и соответствующее строительство и прочее. Далеко не всегда можно дотянуться стационарными источниками энергии, и мне кажется, если появится такой комплекс технологий, он будет востребован колоссально и даст толчок, потому что во многие места мы не можем проникнуть, в том числе и с туристической инфраструктурой ровно потому, что там пустота энергетическая.

– Это вы говорите о крупных проектах, в которые нужны колоссальные вложения, а если говорить о секторе МСП, какие перспективы у него в 2025 году?

– А как раз именно здесь, потому что это целый комплекс разнообразных научно-исследовательских и конструкторских разработок, этих самых НИОКР или R&D, [можно] связать очень разные технологии в один пакет, это на самом деле может быть на уровне сборки. Это может быть и не задача МСП, но на уровне отдельных элементов этой очень сложной конструкции место найдется. И если вы встроитесь в цепочку, то потом выиграете, когда это все пойдет в серию.

– Какие проблемы бизнесу предстоит решать в ближайшем будущем? Про санкционное давление, которое никуда не денется, сказали, с дефицитом кадров, я так понимаю, в этом году ситуация вряд ли сильно поменяется, что еще?

– Дефицит кадров – это действительно проблема яркая, и решить ее можно только через рост производительности труда, потому что с кадрами проблема у нас структурная, другими словами у нас есть трудовые ресурсы, но только они задействованы, условно говоря, в секторе доставки, то есть неквалифицированный труд везде, а квалифицированный, с одной стороны недооценен, нет ярких маркеров и стимулов туда идти, но при этом и альтернативного способа решить эту проблему, кроме как работать на технологии, повышение производительности труда, просто не существует.

– Ну, а каким образом? Автоматизация, оптимизация производства, а на практике, как это сделать?

– Там очень широкий спектр от наведения элементарного порядка и снижения потерь в том числе и трудового времени, просто от того, что ты налаживаешь график и ритмичность.

– Это действительно работает? То есть, грубо говоря, изменение схемы маршрутизации, каких-то алгоритмов действительно помогает?

– Если вы там уже навели порядок, то дальше вам нужно двигаться, но если вы чувствуете, что эти процессы у вас не под контролем, то просто – наведение контроля на процессах. Это часто бывает у фирм, которые испытали быстрый рост, быстрый рост как правило сопровождается потерей управления. И, грубо говоря, здесь есть повод поставить рост на паузу и подтянуть тылы, и там вполне вы можете извлечь ресурсы эффективности, запросто. Если у вас тылы подтянуты, то там начинаются технологии нового уровня, в том числе с привлечением искусственного интеллекта, потому что он довольно неплохо выполняет рутинные операции, которые никто не любит выполнять, и вот именно в эту сторону нужно идти. Причем я считаю ошибкой, когда искусственный интеллект начинает пытаться [внедряться] в творческие вещи, мне бы это не очень понравилось, потому что я хочу, чтобы искусственный интеллект заменил меня как посудомойку, но не хочу, чтобы он заменил меня как художника, а он внедряется в том числе и в эти сферы. А в сфере рутинных операций, да. Но не нужно думать, что искусственный интеллект – это просто кнопка, которую ты нажал и все работает. К примеру, когда ты звонишь на горячую линию и пробиваешься через бота не очень тебя понимающего, это стало напрягать. Если ты входишь в эту сферу, ты должен так настроить шлюз общения с клиентом, чтобы клиента не отпугнуть, потому что плохо настроенный бот может просто клиентскую базу похоронить.

– Раз мы начали говорить о трендах, обозначили искусственный интеллект, безусловно, он будет являться одним из трендов, какие еще тренды в экономике вы видите на ближайшую перспективу?

– Качественное освоение хотя бы этих трендов – это уже хорошая задача, а дальше, наверное, все относится к таким философским трендам. Вот, например, тренд отказа от легких решений, от того, что тактически раньше срабатывало. Если вы хотите, чтобы ваш бизнес выстраивался долгосрочно, нужно переходить все-таки к стратегическим решениям, а это особенно тяжело в условиях турбулентности. Выживут те, кто сможет в условиях турбулентности выстроить стратегию и подтянуть к ней тактику, которая будет работать в ситуативных решениях.

Еще больше новостей в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь.