Искусственная истерия: кто и как ведет учет конфликтов с тиграми на ДВ

Фото: Центр "Амурский тигр"

Популяция амурского тигра в России выросла до 750 особей, но по-прежнему нуждается в особой защите. Осенью 2024 года была утверждена новая Стратегия по сохранению одного из самых редких видов животных. Сейчас участники рабочей группы – представители государственных, научных и общественных организаций приступают к формированию плана мероприятий на ближайшие 10 лет. О том, как обеспечить бесконфликтное сосуществование дикого зверя и человека на Дальнем Востоке, рассказал генеральный директор Центра «Амурский тигр» Сергей Арамилев.

– Сергей, в прошлом году была утверждена новая редакция Стратегии по сохранению амурского тигра. Это значит, что цели прежних стратегий достигнуты? Теперь перед вами стоят новые задачи?

– В первую очередь, это значит, что появились новые угрозы, новые проблемы, которых в 2010 году, когда принималась вторая редакция Стратегии, не было, исходя из этого, были сформированы новые задачи. Ну а цель остается прежней – это гармоничное сосуществование человека и уникальной природы юга Дальнего Востока, и здесь тигр выступает индикатором ее состояния. Если внимательно прочитать документ, то мы увидим, что 4/5 мер, которые там указаны, направлены не на тигра: они направлены на копытных животных, на места обитания, на людей, которые взаимодействуют с лесом и ресурсами, которые мы получаем из природного комплекса. Считается, что в России обитает не менее 750 амурских тигров, включая тигрят, это данные весны 2022 года. За последние два года численность тигра стабилизировалась, немножко даже снизилась в виду объективных проблем, которые возникли в популяции, и сейчас в Стратегии прописано – если нам удастся на этом уровне стабилизировать численность, то это и будет компромиссом между природой и человеком.

– Зимой, в СМИ, как правило, возрастает количество публикаций о встречах тигра с человеком на Дальнем Востоке. Складывается ощущение, что все эти 750 тигров гуляют по поселкам и селам Приморского края.

– Есть такая история. Когда-то в прошлом, в Советском Союзе, наши лидеры говорили – не важно, как голосуют, важно, как считают. Так и здесь: есть наглая ложь, есть очевидная ложь и есть статистика. Так вот, в 2018 году, по предложению международных организаций, которые ныне уже не работают в Российской Федерации, была изменена система подсчета конфликтных ситуаций. Была придумана градация – нулевая опасность, первая категория опасности, вторая, третья, четвертая. Естественно, никто не смотрит на эту градацию, все считают количество конфликтных ситуаций. Раньше мы к конфликтным ситуациям относили тигров.

– По головам считали?

– По головам, да. Есть тигр, он приходит в село и наносит урон – пропавшая собака, лошадь, корова, – и мы понимали, что конфликтная ситуация одна, а в ее результате произошло 6 эпизодов, после этого мы его поймали и переселили. Но потом решили считать любую встречу с тигром, даже в лесу, конфликтной ситуацией, пусть даже нулевого порядка, но в статистику-то идет единичка. Ярким примером является 2024 год. Самец тигра у села Беневское, имея два огнестрельных ранения, только по официальным данным, забрал 43 хозяйских собаки, еще было порядка 20 сообщений от граждан о бесхозных собаках, и плюс к этом – каждая его встреча с очевидцами на подходах к селу, на мостах и так далее добавила порядка 40 случаев, и таким образом у нас один тигр создал 100 конфликтных ситуаций. Для специалистов здесь все очевидно и ясно – одно село, одна особь тигра и 100 ситуаций, но для людей, которые находятся вне региона или вне нашей повестки, если мы говорим о 100 конфликтных ситуациях, значит это 100 тигров буквально терроризируют село. Естественно, мы представляем маленькое село и вокруг него 100 тигров, Голливуд и американцы за эти долгие годы наснимали много фильмов, которые позволяют людям представить ужас и масштаб трагедии. Пик конфликтных ситуаций пришелся на зиму 2022-2023 года. Там была совокупность наложения факторов – многоснежная зима, африканская чума свиней, сложности в геополитическом моменте – наши враги специально раздували ситуацию, прекрасно понимая, что это влияет на спокойствие граждан. Дальний Восток всегда себя проявлял очень патриотично, наши земляки отважно воюют на фронтах, а враг наносит удары в том числе и в тыл, пытаясь расшатать ситуацию – показать, насколько государство не справляется, поэтому возникают разного рода мифы. В этом году ситуация из Хабаровского края переместилась в Приморье: мы сейчас в СМИ не слышим про Хабаровский край, хотя там есть объективные сложности с тиграми, но они успешно решаются. А два года назад в Хабаровском крае была такая же шумиха. К чему она привела? К тому, что люди действительно оказались в панике, те, кто не изучал вопрос – горожане, которые не жили в селе, у которых там дача, родители, еще что-то. И городские охотники стали воспринимать тигра как угрозу, начались выстрелы просто так – вдруг зверь окажется конфликтным. В итоге в Хабаровском крае это привело к появлению большого количества раненых тигров, а подранки не могут добывать в лесу копытных животных и выходят в населенные пункты.

– Но стрельба в тигра, в краснокнижное животное – это уголовная статья.

– Да, уголовная статья. Такие случаи выявляются, люди наказываются, но требуется время на расследование: до того, как человека осудят, проходит какое-то время, а сначала мы боремся с последствиями. В Приморском крае, конечно, искусственно создана истерика в отношении тигра. Почему искусственно? Потому что сейчас на территории Приморья края всего три конфликтных тигра из 580, и территориально эти тигры были в селах Приморское, Барабаш, Филипповка, все они расположены рядом, это одни и те же тигры. У одного из них были достаточно сильные ранения, нанесенные человеком, он умер в реабилитационном центре. Предыдущие два, которых отловили, были вообще ни при чем, но государству пришлось пойти на поводу у общества. Здесь надо понимать, что эти села окружены национальным парком «Земля леопарда», где, собственно, живут тигры и леопарды, это их исконное место обитания. Они были полностью здоровы, не конфликтны, но вернуть их обратно в природу в том же месте, где они были отловлены – это, конечно, вызвало бы общественный резонанс, который еще искусственно раздувался бы недругами, поэтому тигров переместили на новые участки ареала – в Северное Приморье. Это тоже пошло во благо, потому что есть некое, так называемое, генетическое голодание: трасса и населенные пункты вокруг автодорог и железной дороги, соединяющей Владивосток с Хабаровском, отделяют юго-запад от Сихотэ-Алиня. Ученые считают, что там есть генетическое различие, переселение с юга на север и с севера на юг как раз эти моменты решает, эти два тигра укрепят популяцию, кроме того, благодаря им, удалось немножко снизить градус общественного негатива.

– Судя по вашим словам, основная причина конфликтов — это человек.

– Процесс разрешения конфликтных ситуаций, он обоюдный. Есть объективные причины привлечения животных в населенные пункты: несанкционированные свалки, беспризорные собаки, отсутствие освещения, зарастание лесом. На самом деле разрешение этих вопросов не только решает проблему привлечения хищников, но и повышает комфорт жизни в населенных пунктах. Все понимают, что это системная проблема, все это накапливалось 30 лет и решить за один год невозможно. Но государство должно гарантировать гражданам, что они будут услышаны, и на их запросы будет оперативная реакция, то есть служба охотничьего надзора должна прибыть в населенный пункт, установить тигр это или нет, если да, то – предпринять меры по отпугиванию или отлову.

– И если это тигр, и был случай нападения на домашних животных, на скот, то гражданам в Приморском крае положена компенсация.

– Не только в Приморском крае, вообще в ареале тигра. И не то, чтобы она положена. К сожалению, по закону нападения диких животных являются форс-мажором, и страховые компании это не страхуют. То же самое с посевами: картошку не страхуют от кабанов, а это гораздо большая проблема, чем нападение тигров на коров и лошадей. Тем не менее, мы в свое время, в 2015 году посчитали, что мы можем создать общественный механизм компенсации. Наша организация за счет средств спонсоров организовала программу, и она достаточно прозрачная. Единственное условие – факт пропажи животного или нанесения урона именно от тигра фиксируется службой охотничьего надзора, здесь мы полностью полагаемся на государство. Государство ситуацию расследует и направляет нам сведения на компенсацию. Мы возмещаем в натуральном виде: если пропала корова, возвращаем корову. В денежном эквиваленте мы ее возместить не можем в соответствии с обязательствами перед нашими спонсорами. В принципе, мы закрываем все потребности, но есть некоторые сложности: сложно возместить собаку, если собака – друг. В основном таким гражданам мы возмещаем кормами на новую собаку, но это должно быть обоюдное желание, то есть хозяин должен желать, чтобы это произошло. И еще есть такие истории – мы сталкиваемся с мошенническими схемами, когда гражданин не может подтвердить, что это его животное, часто бывает, что животное погибло по другими причинами, а если по другими, то человек гарантированно без всего остается.

– Это касается и сельскохозяйственных животных, вообще любых?

– Вообще всех, да. Мы и в случае трагедии с людьми тоже помогаем. Мы считаем, что эти случаи не должны быть предметом пиара, потому что жизнь человека превыше жизни любого животного, пусть даже самого редкого. А вообще, сейчас есть масса механизмов, как можно анонимно сообщить о проблеме. Раненый тигр – это всегда очень опасно. Мы призываем водителей: если вы стали участником ДТП, и даже если у вас нет времени ждать ДПС, можно сообщить анонимно, потому что раненое животное на обочине – это потенциальная смерть другого человека, зверь может неожиданно выползти на проезжую часть и стать участником ДТП. Обычно на загородных трассах очень высокая скорость, и если это легковая машина, то столкновение со зверем, который весит за 100 кг, всегда приводит к травмам.

– Хочу вернуться к компенсации. Сколько и каких животных вы компенсировали в прошлом году или с начала этого года?

– За существование программы мы компенсировали порядка 140 животных.

– Это с какого года?

– С 2015 года. Если мы говорим о коровах и лошадях, то тигр убивает достаточно немного: в четырех регионах порядка 10-12. По большому счету, мы всех компенсируем, но надо сказать, что большая часть владельцев собак отказывается от компенсации, потому что во многих населенных пунктах, особенно в таежных, собака – это расходный материал, как бы трагично это не звучало. По кормам, если говорить о собаках, заявки, которые у нас есть, и мы практически все их компенсировали. Были два случая: один, когда человек утверждал, что у него породистая собака за 300 тыс. руб., но не мог подтвердить это документально. Ему было отказано в компенсации. В другом случае было доказано, что у собаки огнестрельное ранение, а человек пытался выдать его за тигра. Вообще причина недовольства граждан очень проста: граждане считают, что это –государственная программа, и государство априори им должно, причем в немедленном режиме – сегодня собака попала, завтра компенсировали. Когда люди вникают и понимают, что есть определенные условия, обычно на это уходит 2-3 месяца, то градус спадает, но есть люди, для которых это – повод поскандалить, записать обращение о том, что мне предлагают корову – на корову, а я так не хочу.

– То есть люди хотят деньгами получать компенсацию?

– Да, люди хотят деньгами, и считают, что это – государственная история, что прокуратура может вмешаться, но прокуратура им тоже разъясняет, что это – добровольная история, это просто воля людей.

– Общественная инициатива?

– Да. Мы просто решили сгладить эту историю и помочь пострадавшим. При этом мы не разбираемся и не спрашиваем, кто виноват – тигр или человек, где он пас скот, почему стало возможным нападение. Надо сказать, что в истории развития программ компенсации, в 90-е годы, когда появились международные организации, – естественно, начинали с них, – и в Приморье они были, и в Сибири, и в европейской части России, в европейской части – это волк, в Сибири – снежный барс. И везде программы закрылись, потому что скандалов было больше, чем пользы. У тех людей, которые занимались этой общественной инициативой, не выдерживали нервы, им было проще закрыть. Мы пока держимся.

– А по прошлому году считали, сколько было компенсаций?

– Я боюсь ошибиться, но, по-моему, мы возместили порядка 12 крупных животных, 7 сейчас в дороге находятся, потому что это животные особой породы. Мы договорились с партнерами в западной части Российской Федерации, и они нам подарили этих животных, по сути. Там был месяц карантина, и сейчас они еще едут, то есть по факту мы их возместим в 2025 году, а процесс начали в 2024. А по кормам мы возместили уже порядка 300 т совокупно, у нас есть лимит по каждому животному. Но мы тоже не стоим на месте, мы считаем, что это должна быть государственная программа, должен быть прозрачный механизм страхования, чтобы у человека была возможность своих животных застраховать не только на случай болезни, наводнения или пожара, но и от нападения диких животных. Нам это кажется очевидным. С учетом современных страховых премий и общего урона, для страховых компаний это не будет триггером, который их разорит. Нужно просто изменить федеральный закон, и законодательные инициативы с нашей стороны уже высказаны. Мы надеемся, что они будут поддержаны. В той же редакции Стратегии, недавно упомянутой, есть отдельный пункт о том, что нужно ввести систему государственного страхования, сделать ее прозрачной, и тогда каждый гражданин сможет страховать своих животных и возмещать ущерб.

Еще больше новостей в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь.