«Не нужно ютиться в шхерах»: Игорь Рыбаков о развитии Владивостока

Фото: РБК Приморье

Компания «Технониколь» откроет в технопарке Большого Камня сразу несколько заводов. Об этом в интервью главному редактору РБК Приморье Павлу Раилко сообщил Игорь Рыбаков – совладелец корпорации, сооснователь «Рыбаков Фонда» и бизнес-сообщества «Эквиум», долларовый миллиардер из списка Forbes, известный блогер, мета-предприниматель, как он сам называет себя. Во время визита во Владивосток он рассказал, чего не хватает Дальнему Востоку для эффективного развития.

– Игорь, здравствуйте! Скажите, зачем вы в этот раз приехали во Владивосток?

– Уникальная миссия: мы здесь проводим саммит, который называется «Сила сообществ». Несколько сообществ – Эквиум-сообщество, X10-движение, PRO женщин и «Университет детства» – собираются вместе, чтобы обучать друг друга, чтобы создать среду превосходящей проявленности. Мы – я и мои сподвижники – верим, что университетами будущего являются именно сообщества. Именно в сообществах зарождается то малое, что потом превращается в большие формы, большие проявленности, поэтому мы всячески способствуем тому, чтобы сообщества взаимодействовали друг с другом. Я вместе с моими учениками очень хочу, чтобы результатом нашего визита во Владивосток стало зарождение здесь очень сильной силы сообществ. Сильный народ здесь живет!

– Я думаю, что здесь вы какие-то свои бизнес-проекты приехали реализовывать, кроме идей сообществ. На какой стадии они сейчас находятся в Приморье?

– Моя компания «Технониколь» ведет здесь много проектов. Например, в Хабаровске завод каменной ваты и еще несколько производств. Компания «Технониколь» развивает большой комбинат, а также промышленный парк для того, чтобы другие люди могли быстро и эффективно построить завод. По условиям соглашения мы заходим на площадку и строим несколько заводов: кровельный завод, завод экструзионного полистирола и закладываем основания для ряда перспективных производств. Это будет большой комбинат. Я бы очень хотел, чтобы здесь появился значимо современный и технологичный комбинат с эффективными рабочими местами. Я очень этого жду и все сделаю, чтобы этот комбинат был построен в срок.

Здесь, в Приморье, мы подобрали огромную площадку и сейчас по государственной программе ждем подведения коммуникаций. Как только коммуникации будут подведены, мы зайдем на эту площадку и поставим несколько заводов.

Естественно, мы ведем торговые операции, поставляем строительные, изоляционные материалы во Владивосток, на Сахалин, Камчатку. Здесь очень много материалов «Технониколь». Возможно, вы по городу ходите и видите материалы с нашей изоляцией.

Бизнес ведут мои ученики и мои гранд-ученики, я сейчас не вовлечен в бизнес-операции. Моя задача, создав «Университет Технониколь», создать условия, при которых мои ученики и мои гранд-ученики могут прекрасно и сами справляться. Моя задача теперь – передать в сообщество способность «бустить», то есть включать свои природные силы и проявляться. Поэтому я, в основном, свое время, свою энергию вкладываю в сообщество, чтобы многие другие люди получили смысл или действенность, или благость от тех практик и смыслов, которые дали мне успех. Я очень хочу, чтобы у нас в стране было больше успешных людей, чтобы люди перешли к объединению, к сотрудничеству и реализовали свой потенциал. Я этому сейчас уделяю огромное внимание. А мои, еще раз повторюсь, бизнесмены, мои ученики, – они прекрасно справляются сами.

– Производства на Дальнем Востоке строились с прицелом, чтобы закрыть дальневосточные потребности, или все-таки вы думали про экспорт в Китай?

– Когда мы строили, мы приходили сюда под программу освоения Дальнего Востока. Дело в том, что так устроены практически все производства: если строишь завод только под местный рынок, тогда надо строить небольшой завод. Мы предпочитаем строить большие заводы, эффективные, которые и местный рынок снабжают, и экспорт. В результате с завода, например, в Хабаровске, мы ведем экспорт и в Малайзию, и в другие страны – в те, которые позволяет нынешние ограничения с экспортом, – и в Китай. Но Китай – такая страна…

– Ментальность своя.

– …Попробуй туда что-нибудь продать. Поэтому мы, естественно, тоже пробуем и имеем кое-какие успехи в этом. Мы рассматриваем весь ареал стран: Малайзия, Индонезия, Япония и так далее. Поэтому, конечно, сейчас мы хотим расширить производственную базу на Дальнем Востоке, чтобы нарастить экспорт.

– Вы смогли переориентировать излишки, которые у вас накопились в европейской части России из-за закрытия европейских рынков?

– Некоторые заводы простаивают, потому что они были построены исключительно под вывоз продукции на Запад. Когда закрыли возможность вывозить на Запад – они простаивают. Но 80% заводов хорошо загружены.

– Это «разворот на Восток» так называемый?

– Я думаю, «разворот на Восток» и так далее – это все мысли, формы.

– Я бы не сказал как человек, который здесь живет – он происходит.

– Ну, я бы предложил такую конструкцию: Дальний Восток недоразвит. И поэтому надо его развивать, развивать, развивать, развивать. Это не «разворот на Восток» – это просто нужно развивать Дальний Восток. Поэтому я бы относился к этому очень утилитарно. Не вот это, знаете: ветер подул туда – мы пошли туда, ветер подул сюда – мы пошли сюда, завтра что-то развернется, и мы опять развернемся на Запад. Я против таких волюнтаристских, ситуационных, скажем так, решений. Я считаю, что страна Россия должна быть развита равномерно, и хорошо, и мощно. Дальний Восток долго не получал или недополучал этого внимания к развитию. И сейчас необходимо Дальний Восток развивать – и завтра, и послезавтра.

– Чего макрорегионам не хватает в первую очередь? Какие первостепенные нужды?

– Знаете, у меня подход такой: всего хватает. Люди живут, люди отличные, у людей есть потребность, люди могут все делать. Всего хватает. Надо последовательно, без вот этих вот скачков действовать – и все будет.

Дело в том, что все циклы устроены так: представьте, что нам нужно 10 тыс. дней выполнять определенную работу. 10 тыс. дней, то есть 30 лет. И тогда мы удивимся, что будет через 10 тыс. дней. Если мы постоянно пытаемся программы делать какие-то, программы развития Дальнего Востока – то финансируем, то не финансируем… тогда ничего не будет. Тогда рванина будет. Поэтому так: надо методично и планомерно наращивать производство, промышленность, школы строить, больницы, делать привлекательным проживание на Дальнем Востоке. Вот и все. Потом мы удивимся через 10 тыс. дней, что будет.

– Мы сможем за эти 10 тыс. дней, хотя бы на Дальнем Востоке, уйти от этого «ресурсного проклятия»?

– Вы знаете, я против такого термина – «ресурсное проклятие». Я бы так сказал: когда у вас есть возможность выкапывать что-то из земли и продавать – это большая благость. Как не повезло тем странам и тем обществам, у кого в недрах ничего нет. А вот мозгов нам побольше желательно было бы. Поэтому как распоряжаться доходами от выкопанных ресурсов – вот здесь я бы позанимался, вот тут явно есть у нас, что улучшить. Понимаете, за предыдущие 30 лет Россия получила 5 трлн долл. Я не очень вижу эти 5 трлн долл. инвестированными в Россию. Я не вижу. От силы 2 трлн вижу. 3 трлн. – либо это бесхозяйственность, и они где-то испарились по дороге, либо они были инвестированы не на территории России. Вот и все. Поэтому все, что нам нужно, – это использовать не «ресурсное проклятие», а ресурсные блага, и инвестировать и благоустраивать Россию, где мы живем. И тогда все будет через 10 тыс. дней. Мы все удивимся: «Ничего себе, как мы можем!».

– Близкий вам сейчас кадровый вопрос – вы как ментор-воспитатель. Можем ли мы закрыть очевидную кадровую недостаточность Дальнего Востока местными силами, если ума у нас прибавится, автоматизацией?

– Нет, автоматизацией не сможем. Ума у нас достаточно. Я думаю, только сделав привлекательное место для жизни, сделав привлекательным для семей, чтобы детишек рожали больше. Есть факторы. Например, такой фактор: люди, проживающие в ИЖС – индивидуальном жилищном секторе – рожают, в среднем, 2,5 ребенка на семью. Люди, живущие в многоэтажках (я вижу, во Владивостоке очень много многоэтажек строится), рожают, в среднем, 1,5 человека на семью. Дальше все понятно. 1,5 человека на семью – это означает демографическое падение. 2,5 человека на семью – прирост. Вот и все. Поэтому Владивосток, развивающийся через многоэтажки, – это, в принципе, сдерживание демографического фактора.

– Вы проезжали через пригороды. Там достаточно тех, кто выбрал пастораль: забор – забор соседа.

– Достаточно, достаточно. Но еще раз говорю: убежденность владивостокских властей и властей Приморья, что надо ютиться, и ютиться где-то в шхерах или в прибрежных зонах – она поражает своей бессмысленностью. Огромная земля, огромное пространство. Почему бы его не освоить? Все ютятся, все пытаются девелопментом заниматься в уже освоенных местах, строят многоэтажки, увеличивают плотность населения.

Но именно это и создает демографическую проблему.

– Люди сами решают. Последняя статистика за этот год говорит, что ИЖС в Приморье превалирует над домостроительством, и это без всяких госпрограмм.

– В целом в России сейчас такой тренд. Я рад, что люди чувствуют это, интуитивно чувствуют, но если снабдить это еще и программами, то будет лучше. Я же говорю, что бессмысленно пытаться создать тренд на пустом месте, но поддержать уже существующий тренд было бы здраво.

– Вы занимаетесь домокомплектами. Как вы думаете, каковы перспективы деревянного строительства в России?

– Знаете, здесь очень интересный вопрос. Россия – страна невероятно богатая именно деревом. Но использование дерева в домостроении в России находится на одном из самых низких уровней в мире. В основном все дерево вывозится куда-то – и в Китай тоже, и так далее – и перерабатывается на каких-то других фабриках за пределами России. Поэтому нам предстоит за ближайшие 10 тыс. дней переосознать, и перепостроить, и переизобрести лесную, деревянную индустрию и, конечно, сделать более сильное проникновение дерева в домостроение. Дерево в домостроении – это просто прекрасно, но культуры применения дерева в домостроении нет. В основном кирпич, газоблок, какой-то бетон и так далее. Я, в частности, очень люблю дерево.

Это длинный путь. Я знаю, он займет много лет, но мы пойдем туда, мы уже это делаем. Именно поэтому зашли в деревянный бизнес, в домокомплекты, в домостроение. Поверьте мне, это будет длинный путь. В ближайшее время никаких серьезных изменений в соотношении деревянного домостроения и традиционного (кирпич, газоблок), не будет. Но через 30 лет – будет.

– На днях закончилась большая льготная ипотечная программа. Как вы считаете, это сильно ударит по строительной отрасли? Вот Центробанк считает, что никакие массовые льготные ипотеки не нужны. Какое у вас мнение?

– Я не согласен с Центробанком. Конечно, это существенное подспорье для строительного сектора, да и вообще для экономики России. В экономике России сейчас не так много работающих отраслей, по большому счету, строительство и девелопмент – одна из них. Конечно, это ударит. Однако хочу отметить, что остается значимое количество точечных программ, рассчитанных на определенные категории граждан: семейная ипотека, IT-ипотека. Это раз. Второе: правительство готовит альтернативные программы по сберкассам, по жилсберкассам, и ряд таких новаций, которые, в принципе, могут заменить льготную ипотеку. Дело в том, что просто у государства нет столько денег, чтобы финансировать льготную ипотеку. Здесь объективный фактор. Сколько бы мы ни говорили: «Хотелось бы больше», но денег-то нет. Поэтому тот буст, то вливание, которое сделало государство для поддержания домостроения, вот эти 2 года – это очень серьезный подарок для отрасли, для многих производств, для людей. Просто сейчас надо переходить к более устойчивым формам финансирования, что правительство, мне кажется, и делает. Поэтому, я думаю, все будет нормально. В целом маховик уже запущен, и когда идет инерция маховика, вода свое дело сделает – она пошла. И отрасль появилась, и игроки появились, и люди понимают, что им ИЖС нужен – вы сами сказали об этом. Поэтому я оцениваю так: рабочий сценарий, все будет хорошо.

– Некоторые известные бизнесмены и политики считают, что есть так называемая «дальневосточная специфика», и каждый имеет в виду что-то свое. По вашему мнению, существует ли такая специфика, и в чем она заключается?

– Ну, существует чукотская специфика, дальневосточная, московская, башкирская, татарская. И куда я ни приеду – я очень много езжу и по бизнесу, и по общественным делам, – везде своя специфика. И это хорошо. Люди живут на земле, люди идентифицируют себя в связи с местом, с землей. Давайте так: это традиции такие – ассоциировать себя с местностью. Ну а соответствующая специфика появляется как риторика. Приезжает, например, кто-то на Дальний Восток, и ему рассказывают: «У нас тут свои уклады». Так это везде так. Это колорит, мне это нравится. Единственное, я бы советовал всем не воспринимать это все всерьез. То есть реально это больше культурно-исторические факторы, которые следует учитывать как фольклор, как некие традиции, но это не какой-то фактор, который мешает, здесь, например, из-за дальневосточной специфики развивать производство, или еще что-то мешает или помогает. Знаете, люди работящие и здесь, и в Башкирии, и в Татарстане. Люди хотят улучшения жизни и легко, достаточно легко объединяются. Незнакомые люди объединяются ради достижения какой-то значимой цели. Поэтому, в общем и целом, я не заметил какой-то специфики ни в одном из регионов. Но то, что все об этом говорят, о специфике своих регионов, – это я заметил.

– Спасибо большое, Игорь!

Еще больше новостей в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь.