«Костыли помогают передвигаться, но не лечат»: Милонов о поддержке семьи

Фото: РБК Приморье

Россия должна стать семейноцентричной. Власти подготовили проект Стратегии по реализации семейной и демографической политики и поддержке многодетности. Цели расписаны на 10 лет вперед. Среди них: сохранение населения за счет повышения рождаемости, поддержка семьи как фундаментальной основы общества, а также укрепление института брака как союза мужчины и женщины. Поможет ли это решить демографические проблемы? Мнением поделился депутат Государственной Думы, зампред комитета по защите семьи Виталий Милонов.

– Виталий Валентинович, зачем нам нужна семейноцентричная Стратегия, если, в общем-то, все ее цели и задачи уже прописаны в нацпроектах?

– Могу сказать, что в обществе нормальных ценностей стратегии и даже нацпроекты в общем-то могут и не работать, потому что в обществе с нормальными ценностями все и так идет, как надо. Естественное развитие человечества подразумевает, что семья – это основа любого общества. К сожалению, в силу различных причин, человечество встало на путь самоуничтожения. Далеко ходить не надо, просто математикой надо владеть на уровне 4-го класса общеобразовательной школы, чтобы посчитать, как будет уменьшаться количество людей в стране с каждым поколением. Если мы берем условное поколение – раньше, кстати, поколением считался период в 20 лет, сейчас уже лет 30, и то с натяжкой получается. Возьмем 30 лет: при индексе фертильности 1,3, который сейчас есть в России, – это убийственно низкий уровень. Мы можем смеяться над кем угодно, но это уровень один из самых жутких в Европе. Понятно, что в Европе уже смирились, и пассионарные нации давно находятся в стадии завоевания опустошающийся территорий, поэтому алжирцы, марокканцы прекрасно компенсируют крайне низкий уровень фертильности во Франции, турки – в Германии и так далее. Ну, да ладно, мы говорим про Россию. Мы, с одной стороны, не готовы и не хотим замещения нации другими нациями, то есть мигрантами. Это естественно, и было бы странно такое кому-то хотеть. С другой стороны, для того чтобы этого не произошло, мы не делаем ничего.

– Ну а как же нам тогда быть? Демографическую яму 90-х никто не отменял, у нас на Дальнем Востоке вообще коэффициент рождаемости ниже некуда, рожать просто некому.

– Я вам хочу сказать по секрету, что та яма, та катастрофа демографическая, которую мы получили в результате Второй мировой войны, Великой Отечественной войны, – это действительно было ощутимо: отсутствие мужчин в каждом втором доме. Если мы посчитаем потери не только двухсотых (кодовое обозначение погибших – прим. ред.), но и тяжелых трехсотых (кодовое обозначение раненых – прим. ред.) в Великой Отечественной войне, то мы поймем, что это была пропасть. И если мы посмотрим на демографическую кривую, мы увидим определенный провал, но там было снижение роста, а не уменьшение. Понимаете? Общество после войны, наоборот, стремится к самовоспроизведению, такой эффект есть – после тяжелых потерь рождается больше детей. Это закон, который мы можем видеть на протяжении всего существования человечества.

Давайте смотреть на проблему честно. Она, к сожалению, очень немодная в плане оценки генеза демографических проблем. Ведь что такое демография? Это абсолютно бездушный описательный процесс, поэтому мы говорим не о кризисе демографическом, (демография – всего лишь статистика), мы говорим о кризисе ценностном. Так вот, ценностный кризис базируется отнюдь не только и не столько на провале 90-х, ошибках Леонида Ильича Брежнева или Индиры Ганди. Нет, он основывается на нас самих, наших собственных изменениях мировоззрения. Они являются главной причиной и главной проблемой для существования нас как нации.

Давайте переведем все это на язык, доступный человеку: когда мы смотрим на набор объяснений, которые человек приводит, оправдываясь, почему у него нет детей, мы видим, что люди себя любят. Люди стали более эгоистичными, людям нравится комфорт. Людям нравится нажираться, как свиньи, и они называют это отдыхом после работы. Люди перестали ходить в магазины, мигранты на электровелосипедах возят жратву им домой. Многие перестали убирать в квартирах, даже не будучи богатыми людьми: они нанимают женщин, чаще всего женщин-мигранток, и называют это клинингом. Мы перестаем быть нацией. Мы становимся, прошу прощения, детьми Эдварда Длинные ляжки, которые покупают все в онлайн-магазинах, смотрят за тенденциями моды. Мы стали видеть радости в другом, и все это называется деградацией ценностей.

– Наши дальневосточные социологи говорят, что на Дальнем Востоке проблема рождения детей вот какая: у нас с третьими и четвертыми детьми более или менее нормально, даже есть прирост, а вот первенцев и вторых детей не рожают. Социологи говорят, что виновата урбанизация.

– Дальний Восток – место действительно уникальное, потому что это место, где люди предпочитают ездить на машинах, предназначенных для другого движения. Хотя я вам честно могу сказать (не знаю, как у вас сейчас, я у вас не был никогда в жизни, мечтаю побывать на Дальнем Востоке), вообще мне самому очень нравятся праворукие машины. Была бы воля, я бы на праворукой ездил, потому что очень прикольно, и в городе иногда даже удобнее. Ну да ладно. Дальний Восток – прекрасное место, где все говорит о том, что надо иметь детей. Все прекрасно, все замечательно. У вас замечательная природа, климат, прошу прощения, даже красная икра у вас есть по цене гораздо ниже, чем у нас. У нас заходишь, видишь, что эти рыбьи яйца стоят каких-то черных денег, понимаете, как будто это осетр, а не нерка или кижуч. Урбанизация? Знаете, я тоже живу не в селе. Мне очень нравится сельская жизнь, но я живу в городе, я живу в имперской столице нашего государства, и это мне не помешало. Еще раз вам могу сказать: в моем понимании вопрос исключительно в ценностях человека. Внешние факторы, такие как помощь государства, принятие каких-то стратегий – это все очень важные вещи. Наверное, надо быть идиотом, чтобы говорить, что это все неважно, надо быть замшелым каким-то человеком, социофобом. Это нужно, но, понимаете, в чем дело, – это поддержка. От того, что вы фолиевую кислоту пьете, вы не забеременеете, но это было бы правильным – пить фолиевую кислоту, когда вы планируете иметь детей. И это вот как фолиевая кислота – необходимый набор макроэлементов для вашей жизненной системы, чтобы вас поддержать. Ну а человечество из-за своего инфантилизма… Особенно он, кстати, он очень сильно развит у мужчин: я хочу сказать, мужской инфантилизм становится запредельным.

– Вот в новой стратегии даже прописана необходимость принятия дополнительных мер для борьбы с неплательщиками алиментов. То есть мало у нас мер: уже выезд из страны запретили, лимиты на банковские переводы установили, арест имущества есть, и все равно не работает. В стратегии должны будут появиться дополнительные меры.

– Я предложил, кстати, на днях на заседании комитета Госдумы, чтобы мы все-таки подумали над системой контроля уплаты алиментов, когда платить алименты будут разведенные супруги или супруги, не заключившие брак, но у которых есть общие дети, через Госуслуги. Люди развелись и все – моментально у них в личном кабинете появляется дополнительный пункт – «уплата алиментов», и вы платите алименты через Госуслуги. Если этого не происходит, тогда с этим долгом происходит то же самое, что и с долгом за автомобильный штраф. От того, что ты не заплатил 250-500 руб. автомобильного штрафа для общества меньшая беда, чем если ты не заплатил детям, которым нечего есть. Поэтому у тебя моментально возникает задолженность.

– Я тут с вами согласна. Можно, наверное, упростить эту систему, хотя если до сих пор этого не произошло, видимо, какие-то сложности с этим существуют.

– Сложность заключается в том, что этим никто всерьез не занимается, потому что это не считается важным моментом. Мы создали реестр неплательщиков алиментов. Когда мы его принимали, конечно, кто против этого реестра? Попробуй скажи: я против. Нет, конечно, все «за». Только реальный смысл от существования этого реестра никакой, потому что та же самая служба судебных приставов, действует, к сожалению, в аналоговом формате. Как пластинку ни делай, там все равно 33 оборота и один альбом на двух сторонах. Не уплотнишь. Поэтому надо просто переходить на современные цифровые форматы. Я считаю, что, в принципе, в скором будущем служба судебных приставов будет упразднена, потому что десятки тысяч людей, которые в это вовлечены, можно будет заменить парой нормальных серваков. Ну, а людей оставить только для приема жалоб для тех, кто хочет просто пообщаться с человеком. Ведь их функция – это скрипт. Это некая программа, которую они должны выполнить. У них нет свободной воли, там нет человеческого подхода. Почему? Потому что они – люди, выполняющие государственную функцию. Там нет места для творчества, они должны выполнить последовательность действий. Пусть это делают эти [компьютеры], а судебных приставов можно направить на работу в правоохранительные органы, туда, где нужно наблюдать, искать бандитов, воришек.

И я хочу сказать, что во многом, когда мы говорим об инфантильном обществе, это общество зависимо от трендов, от моды, от образов и символов. Посмотрите, что у нас происходит, все медиапродукты и так далее. Ведь это же все сплошные интрижки. Все сплошные одиночки, разведенки, мужики, живущие в больших квартирах, непонятно на какие деньги, у которых нет семьи. Я понимаю, что надо запретить турецкие сериалы, потому что это просто шмурдяк. Это плевок в историю, понимаете? Но я понимаю, почему турки снимают эти сериалы.

– Но зато в турецких сериалах как раз многодетные семьи и династии.

– Да, там многодетные семьи, но фальсификация истории, потому что такая страна с такой жуткой историей, как Турция, постоянно пытается через сериалы изменить историю и, пускай даже в их сознании, переписать ее и показать, что Турция была великой страной, а не страной головорезов, которые убивали, насиловали, держали в страхе половину Европы.

– Да, я поняла вашу мысль, Виталий Валентинович. И в продолжение темы хотела у вас спросить: авторы новой стратегии не говорят о смене парадигмы, о том, что нам нужно возвращение многодетных семейных ценностей (это, видимо, по умолчанию), но в то же самое время говорят, я прямо процитирую: «Потенциал влияния социальных мер на благосостояние семей с детьми практически исчерпан», и сейчас проблему можно решить только экономическими инструментами. Я так понимаю, речь идет о том, чтобы стимулировать рождаемость деньгами.

– Я хочу сказать, что существование Высшей школы экономики в ее прежнем отвратительном виде мерзкой хлюпающей либеральной массы, к сожалению, приносит свои плоды. Выпускники «Вышки», переквалифицировавшись сначала в бариста, а потом в аналитиков, продолжают работать. Лучше бы сразу на пенсию отправить выпускников «Вышки» 2010-го или 2015-го года, чтобы они ничего не делали, не носили урон обществу и экономике. Эту концепцию никто ни с кем не обсуждал, не было ее обсуждения. Мы ее не принимали. Я считаю, что такого рода концепции должны приниматься Государственной Думой, чтобы пройти фильтр какого-то обсуждения. Экономические методы стимулирования рождаемости, когда они становятся основополагающими… очень непопулярно такие вещи говорить, но они не работают.

Тут же может какой-нибудь телеграм-канал сказать, что я против помощи детям. Да ни в коем случае! Они нужны как поддержка, но нельзя путать поддержку и первопричину. Костыли помогают человеку передвигаться, но они не лечат его ногу. Божий дар с яичницей нельзя путать, это самый неправильный вывод. Давайте посмотрим на ошибки соседей, которые были сделаны в Германии, во Франции и еще в нескольких странах. Я думаю, что авторы концепции были ни один раз в разных государствах, гораздо чаще, чем я, и они прекрасно знают уровень социальной защиты в той же самой Германии для тех, кто решил родить. Там что, роддома плохие? Там пособия маленькие по рождению? Там что, плохо? Все есть, детей у местных людей практически нет, их мало. Это значит, что даже очень высокий уровень социальной защиты не самодостаточен и не может выполнить эту функцию.

– Если говорить о мерах поддержки: не так давно ваш коллега депутат Госдумы Андрей Гурулев предлагал ввести налог на бездетность как меру поддержки многодетных.

– Что касается генерала Гурулева, я не могу с ним спорить в плане того, что его познания в танковом деле гораздо лучше, чем у меня. Я артиллерист, он танкист, поэтому, когда вопрос идет о том, чтобы что-то жахнуть, бахнуть, то генерал Гурулев может говорить. Ну а в этом плане он высказал свою точку зрения, которая является неподдерживаемой ни у нас в Государственной Думе, ни в нашей партии тем более. Поэтому ни о каком налоге на бездетность речи не идет. Это то самое, о чем мы с вами говорили раньше – об экономических рычагах регулирования индекса фертильности, рождаемости населения: они не работают. Ни репрессивные, ни стимулирующие рычаги, по сути, в корне ситуацию не меняют. Они нужны – стимулирующие, репрессивные не нужны вообще, потому что человек наказывает себя сам: большего наказания, чем одиночество, 40 кошек и смерть в пустой квартире придумать нельзя. Это самое страшное наказание, и никакой налог с этим сравниться не может.

– Ну а какой выход? Как нам изменить парадигму, как бороться с модой на малодетность и бездетность?

– Был такой писатель, он вернулся в Россию из эмиграции – Александр Исаевич Солженицын. Он очень любил давать такие советы. Кстати, был еще такой политик Явлинский, у него тоже все было очень просто – за 500 дней нужно было перестроить советскую плановую экономику в какую-то процветающую капиталистическую страну. Это так не работает. Но отталкиваемся мы всегда от ценностей, от правильных дефиниций, потому что в любом логическом размышлении первый уровень – это понятийный набор, когда мы соглашаемся, что ценность для нас – многодетность, семья. Даже слово «многодетность» носит в себе вербальный негативный социальный контекст. У нас же на протяжении десятилетий слово «многодетный» было внешне официально почетным, а в социальном плане неуважительным. Многодетная женщина в нашем образе, сформированном с детства, – это женщина замученная, бедная-несчастная с некрашеными волосами, с пеленками, орущим ребенком, лишенная всех удовольствий мира. И раз в год ей дают настенные часы или кубок, все хлопают, и потом она возвращается назад. Во-первых, действительно надо создавать тренд, моду, и государство здесь должно участвовать. Давайте на Шамана, который, вытащив микрофон из кожаных леггинсов, хвастался тем, что развелся… Давайте не будем на такие вещи мило улыбаться – ну да, расстался. Нет, плохо сделал. Никогда нормальный человек не будет об этом говорить как о неком празднике.

– То есть нам нужны скрепы и правильные фильмы, если в двух словах.

– Русский народ всегда развивался в нормальной естественной парадигме «За Веру, Царя и Отечество», понимаете. В этой парадигме и надо жить.

Еще больше новостей в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь.