Экспедиция в тайгу мне нужна: Карина Багдасарова хочет приехать в ДФО

Фото: фото из архива Карины Багдасаровой

Более 30 российских компаний участвуют в программе по сохранению амурского тигра. В этом году фабрика «Урса» запустит линию производства «тигриного мороженого». Часть выручки с каждой проданной порции пойдет в организацию, обеспечивающую охрану амурского тигра. Продвижению таких проектов способствуют и звезды. О своем желании принять участие в исследованиях диких кошек на Дальнем Востоке РБК Приморье рассказала представительница знаменитейшей цирковой династии, дрессировщица Карина Багдасарова.

— Карина, в одном из интервью вы говорили, что у вас есть план на следующие несколько десятилетий — вы хотели бы изучать тигров в дикой природе и мечтаете посетить тайгу. Это серьезные намерения? Вы действительно хотите этим заняться?

— Да, это действительно серьезное мое намерение, потому что более 40 лет из 51 года своей жизни я занимаюсь выращиванием, сохранением, выхаживанием и становлением на твердые четыре лапы животных, которые живут вне леса, тигрят, которые попадают в человеческую среду обитания. У меня очень большой опыт общения и взаимодействия с тиграми, которые живут рядом с человеком, но у меня нет опыта общения с животными, которые живут в лесу, в тайге, в дикой природе. И, конечно, я бы очень хотела, вы не представляете, насколько это трепетно.Я очень много смотрю фильмов о тиграх, я знаю о тиграх почти все, но я бы очень хотела почувствовать их среду, их настоящую живую среду обитания. Мне кажется, если я увижу хоть какие-то метки, ободранные деревья или следы, у меня, наверное, закружится голова от счастья, я буду в восторге. И, конечно, желание мое не просто праздное, — ой, такая тут фифочка на каблучках вдруг решила поехать в тайгу, а ты знаешь, что там совсем не каблучки, и что ты маникюр свой сломаешь, — так мне говорят многие. Я, конечно, знаю, я же не просто девочка, я — дрессировщица тигров, и у меня характер совсем не девочковый. И я бы хотела сделать даже научное исследование. Я защитила магистерскую диссертацию как раз о тиграх. Помимо того, что я являюсь дрессировщицей и работаю очень много лет с тиграми, сейчас я являюсь экологическим историком. Экологическая история изучает взаимодействие человека и природы во времени, и это теперь настоящая моя профессия. Экспедиция в тайгу мне необходима для того, чтобы почувствовать, посмотреть, увидеть.

— Недавно была утверждена новая федеральная стратегия по сохранению амурского тигра. В Приморье обитает большая популяция. Главная задача — обеспечить мирное сосуществование диких кошек и людей. Вы, по сути, выросли среди тигров, леопардов, пум, у вашего отца было около 30 животных, и вы сами с 16 лет работали с тиграми, так что вы, как никто другой, знаете, что тигры и люди могут договориться.

— Вы знаете, есть унас с братом такая фраза, когда нас спрашивают, чему вы научились у животных, мы всегда говорим — доверять людям. Самое главное — это доверие. Когда есть страх, когда есть опасность, тут не про доверие. А когда животные начинают атаковать или причинять какой-то вред человеку, здесь как раз про доверие — звери больше не доверяют. Понимаете? Чтобы научиться взаимодействовать, не надо друг другу мешать, надо уважать. Но получается так, — я сейчас буду говорить неприятные вещи, — когда к человеку вдруг придет какой-то другой человек, вытащит у него из дома кровать, стулья, столы, все заберет из дома, и скажет — давай теперь живи. Что человек сделает? Он пойдет в другое место за столом, за стулом, за холодильником и так далее. Здесь такая же ситуация. Звери стали выходить к людям, потому что им стало мало места в их доме. Забрали их дом, их среду обитания. Эти жуткие пожары, вырубка лесов, вы сами все прекрасно об этом знаете.

— Хочу услышать ваше мнение об идее, которую не так давно депутаты одного из районов Приморья озвучили, звучит она так: если у нас есть конфликтные тигры, давайте на них зарабатывать. Они предлагают дать право на отстрел конфликтных тигров по примеру африканской трофейной охоты на диких животных. Вырученные средства должны поступать в бюджет. Вроде как, благое дело. Охотник в сопровождении инспекторов участвует «в разрешении конфликтной ситуации», отстреливая тигра, а бюджет получает за это условный миллион долларов, который пойдет на сохранение других тигров. Что вы думаете о такой идее?

— А вы уверены, что эти деньги пойдут именно туда при таком раскладе? И вообще, я когда это услышала, и я знаю, что это уже не первый заход, не первый раз «умные» люди предлагают такие «умные» идеи. Вы понимаете, мы чуть не потеряли всю популяцию тигров в начале 19 века, в середине 19 века. В начале 20 века у нас исчез туранский тигр, как вы знаете, я имею в виду со всей планеты, балийский тигр, яванский тигр исчезли в принципе. Такую огромную работу провели для того, чтобы восстановить популяцию нашего красавца полосатого. Вы понимаете, что это будет ящик Пандоры? Этого нельзя делать категорически. Мы пестуем, холим, лелеем даже идею о том, чтобы они возродились, чтобы все было здорово в их жизни. Это же самое роскошное, самое прекрасное животное, которое вообще в принципе может существовать на планете. И вот это разрешение — это катастрофа. Во-первых, что делать с законом, который запрещает? У нас есть закон об ответственном обращении с животными. Мы будем его переписывать? Мы этим разрешением просто берем перелопачиваем Красную книгу России и всю мировую книгу. Мы будем переделывать закон? Мы переделываем, переделываем вместо того, чтобы начать сохранять среду обитания. Проще пристрелить, чем сохранить. Я за сохранение и животных, и их среды обитания. Для меня это катастрофа, понимаете? Я очень много лет с ними с детства, с маленькими тигрятами, с маленькими леопардиками, это мои друзья, это моя жизнь. Это получается, что: вот у нас перенаселение на планете, давайте мы на законодательном уровне придумаем отстрел или не отстрел, давайте уберем большое количество людей, а за эти деньги будем плюшки раздавать тем, кто выжил. Я против, и все внутри меня просто кипит, я очень возмущена.

— Карина, я знаю, что раньше в советские цирки часто попадали тигрята-отказники или браконьеры застрелили мать, и тигрята остались одни. У нас в этом году в Приморском крае тоже было отловлено несколько тигрят, в соседних регионах были случаи, и как правило, они были очень истощены. Неужели тигры настолько уязвимы? Природа агрессивна даже к таким хищникам, и они нуждаются в нашей защите?

— Знаете, тут такая ситуация: когда погибает мать, детеныш становится совершенно беспомощным, потому что только мать может его научить охотиться, только мать может научить его сидеть в засаде, чтобы не было опасности, только мать может научить его всему. Когда погибает мать, детеныш просто теряется, он даже не умеет найти себе пропитание. Это большая проблема. В советское время была практика. Ну, а куда девать этих детенышей? Не убивать же, наоборот, хочется выращивать. И я вам скажу, наверное, это для вас будет новостью, что в цирках у хороших хозяев животные живут очень долго. В умных книжках пишут, что тигры живут 25 лет, но в природе я не знаю, 25-летних тигров. Естественная среда обитания достаточно агрессивна, так же и к этим малышам. До 10-15 лет они доживают и все, это — максимум. Но, чтобы вы понимали, я не агитирую за то, чтобы все животные жили рядом с человеком. Но там безопаснее. Сейчас реально жить рядом с человеком безопаснее, чем жить в дикой природе. Вы понимаете? Опять сейчас вернусь к тому предложению [о разрешении охоты на конфликтных тигров]. Как только это появится на законодательном уровне, welcome, все браконьеры. Это просто уничтожит всех.

— Вы работали с бенгальскими и с амурскими тиграми, насколько я знаю.

— Да, конечно. И с суматранскими.

— Чем отличаются наши амурские тигры? Какой у них характер, как вы могли бы описать портрет нашего амурского тигра по сравнению с другими?

— Вы знаете, я всегда провожу такую аналогию, как между кавказским мужчиной и сибиряком или с мужчиной, который живет на Дальнем Востоке. Кавказские мужчины такие все очень эмоциональные, быстрые, немножко где-то нервные, с характером. А амурский тигр, он такой больше сибирский мужик: более степенный, более вальяжный, неторопливый, но очень целенаправленный. И то, и другое прекрасно, но это разные истории. Здесь же среда обитания: там тепло, там кровь кипит, там больше активности, больше движения, а здесь прохлада, здесь нужно больше сохранять энергию, не суетиться. Они отличаются по цвету: бенгальские тигры более рыжие, у них очень насыщенный рыжий, кирпичный даже, я бы сказал, цвет, а у нашего дальневосточного тигра более светлый окрас. Плюс, у наших дальневосточных тигров хорошая шерсть, они пушистые, длинношерстные, а бенгальские гладкошерстные. У сейчас уже не стало чистых амурцев, раньше были, было даже два тигра, которые были занесены в тигровую книгу, это вообще такая роскошь, такие хвосты толстые, пушистые, а у бенгальцев хвосты более длинные. Они не то, чтобы худее, они какие-то обезжиренные, наши жирненькие, а те какие-то обезжиренные, на фитнесе. Ну и характер, конечно. Плюс ко всему, в природе ведь тигр — это зверь, который находится на самой высокой ступени пищевой цепочки, у него в природе врагов нет. Даже если тигр встречается с бурым медведем в лесу, у них военный нейтралитет, они друг друга не трогают. У меня, кстати, две есть интересные истории. Мы работали, я не помню в каком городе, ко мне пришел мужчина в рабочей одежде, видно, что он из деревни, что он фермер, и он меня попросил, чтобы я ему продала мешок тигриных фекалий. Продайте мне, пожалуйста, очень нужен мешок фекалий. Я ему говорю, слушайте, да я так подарю, у меня этого добра полно. Я говорю, зачем? Как вы думаете, зачем? Ему нужно было для того, чтобы дикие животные не заходили на его территорию. Он собирался посыпать весь периметр фекалиями, чтобы, чувствуя хищника, дикие лошади и кто-то там еще не приходили и не ели его посевы.

— Приморье сейчас активно развивает новые направления туризма. И тигр, как мне кажется, мог бы стать одним из таких туристических брендов. Например, в Крыму есть парк львов «Тайган», где, по сути, спасают и выхаживают львов, которые попали в трудную ситуацию. Может быть, стоит на Дальнем Востоке создать нечто подобное?

— А у вас же есть на Дальнем Востоке.

— Таких крупных центров у нас пока нет.

— Вполне реальная, очень хорошая идея. Я вам сейчас расскажу ситуацию такую смешную. Вы же, наверное, знаете, хотя вы рядом живете с Китаем, и наверняка знаете, что все, что есть у тигра, из всего делаются какие-то лекарства китайские, хотя никаких медицинских исследований [нет], подтверждающих эту пользу, для них тигр — это в принципе волшебное существо. И где-то папа прочитал о том, что в Китае, — и он давал интервью кому-то, какому-то изданию, — и он просто рассказал, что в Китае, если на тигриных фекалиях настаивается спирт, то это очень хорошее средство, чтобы отучить человека пить, то есть лечит алкогольную зависимость. К папе пошли ходоки: Михаил Ашотович, пожалуйста, сделайте нам такую настойку. Ну и папа начал делать. Причем, приходили со своими бутылками водки. У нас стояла ассистентка, разводила это. Их не остановить было, они искренне верили: помогите моему брату, помогите моему мужу, моему свекру. Это все было забавно до той поры, пока не стали приходить благодарственные письма: спасибо вам огромное, ваше средство помогло излечить моего мужа от алкогольной зависимости и так далее.

— Ну вот сколько же пользы оказывается тигр может принести человеку.

— Да и не надо убивать для того, чтобы помочь.